— Иди сюда, — сказал он.
Руби покорно подошла к нему, и он нежно коснулся губами ее губ, затем еще раз. Боль желания, из-за которой в глубине ее женского естества все трепетало, усилилась.
— Уже отвлеклась? — пробормотал он.
— Еще бы. — Руби положила одну ладонь ему на грудь, а другую на живот. — Вчера все было так… так…
— Только не говори, что ты разочарована.
— Так неожиданно, — закончила она, когда он вытащил гребень из ее волос и коснулся губами ее виска, — и так хорошо. Я все утро пытаюсь понять, почему это произошло.
— Я думаю, что во всем виноват лимузин, — прошептал он, запустил пальцы ей в волосы и поцеловал в губы. — Мы оказались вдвоем в тесном замкнутом пространстве.
— А я думаю, что виноват Санта-Клаус, — пробормотала она и закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на его прикосновениях.
— Это необоснованный довод.
В ответ Руби расстегнула его брюки и накрыла рукой его восставшую плоть. Деймон застонал от удовольствия, после чего ловко подхватил ее, усадил на стол, раздвинул ей ноги и встал между ними.
— Возможно, но он гораздо лучше твоего, — произнесла она. — Где сейчас лимузин?
— Какой еще лимузин? — пробормотал Деймон, глядя на нее потемневшими от желания глазами. — Где твоя кровать?
— Первая дверь направо по коридору.
К тому времени, когда они добрались до спальни, оба были уже полностью обнажены, а две картины на стене в коридоре висели криво.
С этим мужчиной она забыла про все правила. Он ласкал ее грудь, заставляя ее выгибаться под ним дугой. После этого он поднял ее руки и велел схватиться за чугунную спинку кровати. Она подчинилась, и он принялся покрывать поцелуями ее живот и бедра. Когда его губы нашли влажную складку между ее бедер и подарили ей самый интимный поцелуй из всех возможных, она выругалась и застонала от наслаждения.
Каждый из них упивался близостью другого, пока все ощущения не растворились в пьянящем аромате желания. Тогда Деймон уложил ее поверх себя и, медленно погрузившись в нее, вознес их обоих на вершину экстаза.
В их вчерашней неожиданной близости было волшебство. Сегодняшняя ничем ей не уступала. В объятиях Деймона она чувствовала себя красивой и желанной и хотела, чтобы эти чудесные мгновения длились вечно.
Разве можно было все это объяснить сухими доводами разума?
— Ты делаешь со мной что-то, что заставляет меня идти на уступки, — пробормотал Деймон, когда они позже лежали рядом на кровати. Их тела были разделены, но связь между ними была крепка как никогда.
Руби взяла его за руку и переплела свои пальцы с его.
— Вряд ли можно назвать маленькую откровенность между любовниками уступкой, — ответила она. — Впрочем, в твоем случае, наверное, следовало бы сделать исключение. Может, удостоишь меня еще одной порцией уступок, чтобы в дальнейшем мне было легче их идентифицировать?
— Дай мне пять минут. Нет, лучше десять.
— Поделись со мной детским воспоминанием, которым ты обычно ни с кем не делишься, и я дам тебе все, что ты захочешь.
— Это серьезное обещание.
— Есть вероятность, что мне не придется его выполнять.
Деймон закрыл глаза, словно отгородившись от нее.
— Моя мать умерла, когда производила меня на свет, — тихо произнес он. — Об этом я обычно никому не рассказываю.
«Будь поаккуратнее со своими желаниями, Руби», — мрачно подумала она, но идти на попятную было уже поздно.
— Это понятно.
Деймон ничего не ответил.
— Твои родные винят тебя?
— Нет. Я ни разу не слышал от них упрека.
Она приподнялась и посмотрела на него:
— Рада это слышать.
— Несмотря на это, будучи подростком я долгое время пытался от них отдалиться.
— Но затем понял, что не должен этого делать?
Улыбнувшись, он прижал ее руку к своей груди:
— Да. В конце концов я понял, как сильно в них нуждаюсь, и захотел стать достойным человеком и компенсировать их утрату.
— Или, может, они просто терпеливо ждали, когда ты перестанешь изводить себя из-за того, на что никак не мог повлиять, и поймешь, как сильно они тебя любят?
Он посмотрел на нее с недоверием.
— Ладно, если разумные доводы тебя не устраивают, я могу предложить тебе утешительный поцелуй. Только скажи, куда тебя поцеловать.
— В плечо, — ответил Деймон, и она коснулась губами его плеча. — В грудь, — сказал он затем, и Руби выполнила его просьбу. Тяжело вздохнув, он запустил руку ей в волосы и прижал к себе. — В живот.
Она еле расслышала его слова, но сделала, как он велел, и почувствовала, как его плоть снова напрягается под ней.
— Куда еще? — прошептала она.
— Сама знаешь куда.
— Скажи.
Он не ответил.
— Не могу поверить, Деймон Уэст, — дерзко ухмыльнулась Руби и продвинулась чуть ниже. — Ты у нас, оказывается, стеснительный.
— Я не стесн… — Он судорожно вздохнул, потому что в этот момент ее губы коснулись его восставшей плоти.
— Это моя уступка тебе, и я надеюсь, что она тебе нравится, — добавила она, продолжая его ласкать.
В ответ Деймон сильнее вцепился ей в волосы и застонал.
Он позволил ей еще какое-то время доставлять ему удовольствие, после чего приподнял ее и овладел ею.
Происходящее казалось Руби таким правильным, что на ее глаза навернулись слезы. Но она их сдержала, чтобы Деймон не узнал, как легко он может проникнуть сквозь ее защитные барьеры. Также она не призналась ему, что ее пугает тот факт, что прежде она не испытывала ничего подобного ни с одним мужчиной.
Руби Магвайр тоже умела хранить секреты.
Минуты после физической близости обычно полны неловкости. За этот промежуток времени необходимо восстановить защитные барьеры, вернуть самоконтроль, быстро одеться и уйти.
Деймону удалось найти свою одежду, а Руби даже не попыталась это сделать. Впрочем, ее не ждали родственники и не гадали, куда она запропастилась.
— Который час? — спросила она.
— Четыре, — ответил Деймон.
— Так поздно?
Ее глаза расширились, и Деймон самодовольно улыбнулся:
— Я воспринимаю это как комплимент.
— Так оно и есть.
Встав с кровати, она подняла с пола свое платье. В ее поведении не было неловкости, и это помогло ему расслабиться.
— Ты действительно мастерски умеешь отвлекать, — сказала она, приложив ладонь к груди.
Улыбнувшись ей, Деймон повернулся и направился в ванную. Он занялся с ней любовью не только для того, чтобы отвлечь от грустных мыслей, но не собирался ей об этом говорить. Руби такое положение дел, похоже, тоже устраивает. Никаких обещаний и сожалений.
